1. Не
отдавать Курилы, территориальный вопрос признать несуществующим
2.
Новый тип агрессии: вас просто убеждают отступить
3. У
России хотят отобрать незамерзающие проливы
Непосредственными, приуроченными целями кампании являются: 1) оглушить
массовостью требований о передаче островов, представив его российской стороне
как всенародное; 2) укрепить у российской стороны иллюзию того, что уступка
островов обернется золотым дождем японских инвестиций в российскую экономику;
3) в любом случае добиться от нового президента России подтверждения того, что
"территориальный вопрос" существует и потому-де необходимо
"территориальное размежевание". (Токио отлично сознает уязвимость
своей нынешней политики в отношении Курил, выстроенной практически целиком на
авансах и обещаниях двух предыдущих российских лидеров).
Сила напора, с какой Япония притязает сейчас на часть Курил, во многом
объясняется характером наследия, оставленного в российско-японских отношениях
М.С. Горбачевым и Б.Н. Ельциным. Принципиальная невнятность одного и
импровизации другого (при отсутствии стратегии у обоих) породили ситуацию, при
которой сегодня японский премьер, готовясь к встрече российского президента,
может публично объявлять часть суверенной российской территории "исконно
японскими землями".
В этих условиях любая уклончивость в вопросе о суверенитете России на
Курильские острова, любое согласие на "диалог", предполагающий, что у
сторон-де на этот счет разные "точки зрения", любая фигура умолчания
по поводу территориальных претензий Токио, будут однозначно расценены в Японии
как слабость и только увеличат давление на Россию. По сути дела,
российско-японским отношениям, чтобы выйти на новый рубеж, не хватает лишь
ясности в отношении того, что суверенитет России над ее территорией и ее
государственная граница на Дальнем Востоке ни при каких условиях не могут быть
предметом обсуждения и тем более торга. Подобная ясность в российско-японских
отношениях была достигнута в свое время благодаря позиции, сформулированной в
заявлении советского правительства от 22 апреля 1960 г.: "территориальный
вопрос между СССР и Японией решен и закреплен соответствующими соглашениями,
которые должны соблюдаться". Отсутствие мирного договора и активность
развернутого в конце 60-х гг. официозного "движения за возвращения
северных территорий", как известно, не помешали в период 1960-1988 гг.
увеличить товарооборот между СССР и Японией более чем в 40 (!) раз.
Выступая 8 июля 2003г. с ежегодным посланием Федеральному Собранию
Российской Федерации, В.В. Путин сказал, что Россия живет сегодня "в
условиях нового для нас типа внешней агрессии", столкнувшись "с
системным вызовом государственному суверенитету и территориальной
целостности". Это принципиальная оценка, значение которой выходит за рамки
какой-либо одной локальной ситуации.
Нетрадиционный характер направленной против России агрессии нового типа
состоит, в частности, в систематическом применении информационного оружия как
стратегического. Главными объектами "бесшумной" информационной
агрессии избираются политическое мышление государственной элиты, гражданское
сознание общества, историческая память народа.
Информационное оружие способно поражать ключевые в самосознании народа
образы его исторического прошлого и разрушать наиболее существенные для
национального самосохранения стереотипы. Примером может служить чеченская
кампания 1994-1996 гг. когда информационные ресурсы России были не без успеха
использованы против России. Другой пример - искусная (и искусственная)
реанимация в русле "перестройки", в 1989-1991 гг.,
"территориального вопроса" о Курильских островах одновременно в журналистском
корпусе, академической интеллигенции, руководстве КПСС и демократической
оппозиции. Это был первый случай открытого "системного вызова"
суверенитету и территориальной целостности России средствами информационной
войны - ошеломительная по интенсивности информационная атака, призванная
разрушить сознание закономерной связи между национальной историей страны и ее
государственной территорией. Участки, пораженные информационным оружием в ходе
"курильской кампании" 1989-1991 гг., видны до сих пор. Выглядят они следующим
образом:
1) В течение короткого времени был сконструирован и внедрен в сознание
стереотип "территориального спора" в отношении такого предмета, где
спорить было не о чем - ни с исторической точки зрения, ни с точки зрения
действующего международного права. Характерным признаком замены одного
(национального) стереотипа восприятия действительности другим (инонациональным)
явилось произведенное в российских СМИ превращение южных Курильских островов в
"северные территории".
2) Хотя отсутствие у СССР мирного договора с Японией на протяжении
десятков лет мешало развитию двусторонних отношений не больше, чем, скажем,
отсутствие такого договора у Японии с Китаем или у СССР с Германией, оно -
вдруг - стало представляться серьезной проблемой, требующей незамедлительного решения.
Горбачевское руководство воспроизвело логику абсурда, побудившую Н.С. Хрущева
предложить и подписать декларацию 1956 года (с обещанием ПОСЛЕ заключения
мирного договора передать Японии Шикотан и Хабомаи). Абсурд в том, что
страна-победительница принялась добиваться мира с побежденной (полностью и
безоговорочно капитулировавшей) страной ценой отказа в пользу последней от
своих исторических территорий.
3) Одним из пагубных последствий "курильской кампании"
1989-1991 гг. было создание представления о том, что суверенитет и
территориальная целостность России могут выступать предметом торга и сделки для
ее же собственных государственных лидеров. Более основательный подрыв
национальной безопасности "мирными средствами" трудно вообразить.
Такое представление, превратившись в элемент общественного сознания, ускорило
распад СССР и сразу же, непосредственно дало себя знать в Чечне.
4) В сознание части "общества" было внедрено представление о
том, что государство может неким образом сохранять свой международный престиж и
даже богатеть путем обмена своей суверенной территории на иностранные
инвестиции. Соответственно защита национальных интересов великой державы -
постыдная "великодержавность".
Этот театр политического абсурда - стремление, во что бы то ни стало
подписать утративший свое значение для России мирный договор на японских
условиях, то есть ценою передачи Японии, как минимум, Малой Курильской гряды, -
продолжался при Б.Н. Ельцине (документально зафиксированное в 1998 г. обещание
бывшего президента России подписать мирный договор до конца 2000 года, создание
так называемой "подкомиссии по пограничному размежеванию" и др.).
В итоге сегодня даже молчаливое согласие официальной России на то, что
ее суверенитет над Курилами допустимо считать "спорным" (скажем,
попытки растворить принцип суверенитета вариантом "совместного
управления" и экстерриториальных "исключительных прав" Японии в
зоне Курильских островов) даст только новый повод для бесконечного
дипломатического шантажа и, в конце концов, совершенно неизбежным образом
приведет к цепной реакции пересмотра итогов второй мировой войны, помимо
Дальнего Востока на Кольском полуострове с Выборгом, в бывшей Восточной Пруссии
(Калининградская область), Бесарабии, Северной Буковине. Государственный
суверенитет принципиально неделим, и государство, неспособное отстоять его,
рано или поздно утратит международную правосубъектность.
Четкое политическое мышление, формулирующее и выговаривающее интересы национальной
внешней политики, стало в России 90-х годов жертвой идеологии
"перестройки", затем идеологии "реформаторского курса".
Нельзя освободиться от иллюзий, не признав, что в свое время выдвижение Японией
претензий на Курильские острова было чистым продуктом "холодной
войны" и изготовлен этот продукт был даже не в Токио, а в Вашингтоне, как
элемент американской стратегии "сдерживания".
Еще в январе 1950 г. госсекретарь США Дин Ачесон призвал
"восстановить Японию как один из основных барьеров против коммунизма в
Азии". В феврале того же года в штабе американских оккупационных войск в
Японии был предложен "решительный маневр, а именно: заключение сепаратного
мира с Японией без участия России". Маневр удался: СССР не подписал
Сан-Францисский мирный договор 1951 года. В текст договора американцы сумели
заложить абсурд: Япония отказывается от суверенитета над Южным Сахалином и
Курильскими островами без указания на то, к кому суверенитет переходит. Со
стороны США это был вызывающий, демонстративный отход от Ялтинского соглашения
Сталина - Рузвельта - Черчилля (1945). Подписанный в один день с
Сан-Францисским мирным договором японско-американский "договор
безопасности" делал пребывание американских вооруженных сил на территории
Японии бессрочным, и одновременно модель "территориального спора"
сковывала на будущее дальневосточную политику, как Японии, так и России в
интересах США.
В первое десятилетие по окончании войны японские политические круги
далеко не были уверены в том, что политика территориальных претензий отвечает
национальным интересам Японии. Поэтому госдепартамент США в специальной ноте
японскому правительству (сентябрь 1956) разъяснил свое понимание
"территориальной проблемы": по мнению правительства США, говорилось в
ноте, Хабомаи и Шикотан "являются частью Хоккайдо" (!), а что
касается расположенных севернее островов Итуруп и Кунашир, они тоже
"всегда были частью Японии и должны по справедливости рассматриваться как
принадлежащие Японии". Тогда же Д.Ф.Даллес довел до сведения японцев, что
если они при заключении мирного договора с СССР (в Лондоне шли
советско-японские переговоры на этот счет) согласятся-таки признать суверенитет
Советского Союза над Южным Сахалином и Курильскими островами, США навечно
сохранят в своем владении острова Рюкю (Окинава), превращенные в крупнейшую
американскую военную базу на Дальнем Востоке.
"Территориальная проблема", подчеркивал японский историк Вада
Биммей, явилась продуктом тайного соглашения между бывшим японским премьером
Иосида Сигэру и Д.Ф. Даллесом (в мемуарах Сигэру "Воспоминания о десяти
прошедших годах" этот факт признан). Как писал другой японский историк,
профессор Калифорнийского университета Цуэси Хасегава, "проблема северных
территорий позволила Соединенным Штатам встроить Японию в свою глобальную
стратегию и, отведя японский национализм от себя, направить его против
Советского Союза".
Именно Курильские острова послужили той базой, с которой начал свой
рейд к Гавайским островам флот адмирала Ямамото, совершивший 7 декабря 1941 г.
нападение на Пирл-Харбор. 37-ю годами раньше японцы без объявления войны напали
на русский флот на рейдах Порт-Артура и Чемульпо. По норме международного права
война прекращает действия всех договоров, рассчитанных на мирное время, и у
"Большой тройки" в свое время не было на этот счет разногласий. 11
февраля 1945 г. Сталин, Рузвельт и Черчилль подписали соглашение трех держав по
вопросам Дальнего Востока, в котором со всей определенностью было записано, что
требования СССР в отношении Сахалина и Курил "должны быть безусловно
удовлетворены после победы над Японией". Как говорил Рузвельт, имея в виду
восстановление исторических прав России на Курильские острова, "русские
хотят вернуть то, что у них было отторгнуто". При этом военно-стратегическое
значение Курильского архипелага с точки зрения равновесия сил на Дальнем
Востоке и на Тихом океане не вызывало сомнений.
Острова Итуруп, Кунашир, Шикотан и Хабомаи - естественный рубеж со
стороны Тихого океана на подходах к Охотскому морю и российскому Приморью.
Расширяя материковую сферу военной безопасности России, они вместе с тем
обеспечивают коммуникации между Приморьем и Камчаткой. Здесь - единственные
незамерзающие проливы (проливы между северными Курилами замерзают), которые
обеспечивают выход в Тихий океан по российским территориальным водам. Такие
крупные порты, как Владивосток и Находка, имеют свое нынешнее значение для
России только благодаря российской принадлежности Курильских островов.
Курильские острова - это также один из важнейших сырьевых районов
России. Здесь сосредоточены запасы нефти, месторождения серы, магния. Общий
запас биоресурсов Курильских островов с прилегающими территориальными водами
оценивается в 2,5 триллиона долларов, а ежегодный возобновляемый запас - в 4,2
миллиарда долларов.
Приоритет русских в открытии, описании и освоении Курильских островов,
равно как международно-правовые основания российского суверенитета над ними
бесспорны и многократно доказаны. Национальные интересы России и интересы
международной безопасности на Дальнем Востоке требуют, чтобы не преодоленное
наследие "холодной войны" - искусственно созданный в 50-е годы в
рамках глобальной стратегии США "территориальный вопрос" - был,
наконец, преодолен.
Материал
взят с - www.pravoslavie.ru
Найти другие
материалы в Интернете>>>